Колбочки и баночки с ядами, которые он вытряхнул из поясной сумки на сухой песок, отсветами от костра блестели сейчас перед ним. Разбойник нахмурил брови и, взяв двумя пальцами одну из склянок, поднёс её к глазам.
За время похода на Глубинные Тропы его запасы совсем истощились. У порождений тьмы сопротивляемость к ядовитым составам на порядок лучше, чем у тех же людей: приходилось тратить больше, чем обычно. Да и путешествие затянулось. Те составы, что лежали сейчас под его ногами – немногочисленные остатки былой коллекции. Наполовину опустошённая колба с животным ядом – этот-то служил в основном ингредиентом, и на поверхности недостатка в нём не было, но где найдёшь источник хорошего яда в прорытых гномами горных породах, кишащих порождениями? На тот, что можно было достать у гигантских пауков с Троп, обычно не хватало времени. Чаще он оказывался не в запасах у поднаторевшего в ядоварении Зеврана, а в его ранах – и в ранах его товарищей.
Так, что ещё… Остатки концентрированного яда, несколько капель – на самом дне! - яда ворон… И парочка особенно любимых Зевраном ядов, которые он хранил отдельно от остальных, в тайниках одежды и вещей, которыми приходилось пользоваться редко… потому что те составы были не для сражений, а для одиночных убийств.
Необходимых для составов трав у гномов по понятным причинам не было (нет, были, но заносчиво выглядевший торговец заломил такую цену, что антиванец, изменившись в лице, но не желая навлекать на Махариэль и Эдукан беду, едва подавил в себе желание проучить наглеца как следует; впрочем, небольшой пучок корня смерти всё же перекочевал в карманы ловкого разбойника совершенно бесплатно), которые можно было по низким ценам найти у долийских кланов – а то и вовсе собрать самому, чего Араннай не любил. Зато у жителей подземного царства легко и по приемлемой цене удалось найти реагент для возгонки - для создания более сложных составов. Сейчас, впрочем, в отсутствии других составляющих, он лежал бессмысленным грузом в вещах Зеврана.
Эльф, поднявшись с корточек, откинул носком сапога несколько пустых склянок в сторону, собрав остальные и вернув в лёгкую сумку, прикрепив её обратно на пояс.
- Я так понимаю, ты завидуешь моей молодости, силе и красоте, Амелл? – количество яда в голосе разбойника превышало по консистенции все имеющиеся у него составы, вместе взятые.
Всё время, что Зевран возился со своими запасами, он почти физически ощущал буравящий его спину взгляд мага, но специально не обращал на него внимания, почти демонстративно перебирая колбы с ядом. Сейчас же он стоял, скрестив руки на груди.
- Или ты так соскучился по мне? – насмешливо протянул эльф, развернувшись, наконец, к Деррику.
Тот, как и антиванец, был назначен дежурным на эту ночь, но сидел поодаль от костра, у своей палатки, и пристально глядел на Аранная. Эльф не мог разобрать выражение лица, как не смог разобрать и слова, выплюнутые ему в ответ. Не желая препираться со столь враждебно настроенным к нему магом, Зевран отказался от идеи напомнить Амеллу о тех слухах, которые ходят по миру про нравы ферелденского Круга и особые отношения некоторых учителей и юных колдунов, и сострить на счёт конкретно Деррика.
Это был первый ночлег, который они устроили с тех пор, как встретились. Компания, которая была отправлена за получением помощи у магов, справилась с заданием быстрее, и, пройдя путь от Доков и обогнув верхнюю часть озера Каленхад, возвращалась по его западной стороне на север, в Рэдклифф. Уставшие и не отдохнувшие как следует в Орзаммаре после похода на Глубинные Тропы спутники, возглавляемые Эдукан и Махариэль, продвигались в Рэдклифф той же дорогой по Имперскому Тракту, делая частые привалы. Они не успели отойти далеко от Перевала, как их нагнала компания, возглавляемая Амеллом. После небольшого совещания они решили сойти с Тракта, придерживаясь его и идя параллельно. И сейчас, после полудня пешего пути, они, наконец, устроили привал.
Все уже спали. Кто-то – в своих палатках. Кто-то, поленившись ставить свою либо слишком устав для этого, уснул прямо под открытым небом. Посиделок у костра и общения на этот раз не было. Зевран перекинулся парой слов с Махариэль перед тем, как она, довыполняв (опять превозмогая усталость) все дела, ушла спать. Эдукан, при взгляде на которую Зевран забывал, где находится, буркнула ему неприветливое «пока» и легла спать неподалёку. Без палатки.
Араннай чуть повернулся, покосившись на Амелла. Тот всё так же сидел в тени. Если Зеврану быть дежурным выпало по жребию, то ферелденский маг вызвался дежурить сам, вызвав удивление и досаду эльфа. Он мог провести ночь в приятной беседе почти с кем угодно – кроме этого выскочки Деррика, с которым откровенно враждовал. В мазохизм мага не верилось. А вот в его желание приглядывать за антиванцем – вполне. Недаром он так буравит его взглядом, словно дыру прожечь хочет.
Эльф, последовав примеру мага, отошёл от костра в тень.
С той стороны, где спала Мирка, вдруг послышался полустон-полувсхлип. Видно было, что она беспокойно заворочалась, а потом медленно поднялась, держась руками за голову. Араннай дёрнулся было в её сторону, но замешкался, вызвав в памяти всё, произошедшее с ними в Орзаммаре. Эдукан, тем временем, не смотря по сторонам даже, встала на ноги и медленно побрела прочь от лагеря. Она, явно погружённая в свои мысли, прошла метрах в пяти от эльфа, не заметив его.
Зевран, проводив её взглядом, решил, что гномке требуется побыть одной. Всякое в их отряде бывало (в каком бы составе он не собирался). Морриган могла ночью покинуть лагерь, а утром вернуться, коротко сообщив, что собирала травы. Алистер иногда беспокойно бродил вокруг, видимо, мучаясь либо кошмарами, либо воспоминаниями.
Так что в том, что Эдукан решила прогуляться, не было ничего… «Ох, да кто знает, что с ней там может случиться!», - думал разбойник, быстрым движением проверяя, на месте ли оружие и уже направляясь в ту сторону, куда ушла Мирка.
И, оставив огонёк костра уже позади, он, явственно слыша поступь явно человеческих ног за собой, понял, что принял такое решение не один.

Звука шагов Мирки он уже не слышал, и её невысокий силуэт тоже пропал. Разбойник мог приблизительно определить, в какую именно сторону направилась гномка, но если он хотел её догнать, надо было спешить.
Куда там. Зевран раздражённо выругался сквозь зубы, слыша за собой такой громкий в привычной и долгой тишине треск веток, ломаемых рвущимся вперёд – очевидно – человеком. Это наверняка, практически точно, неоспоримо был маг.
Первой мыслью у раздосадованного убийцы была идея ускользнуть от преследователя, не тратя время на пустые разговоры. Скрыться у него, скорее всего, получилось бы. Но Зевран знал, что настырный выходец из Круга не оставит его в покое. Пока не выскажет всё, что о нём, Араннае, думает. И в желании выяснить отношения сейчас, вероятно, не остановится ни перед чем – наплетёт про нападение, поднимет на уши лагерь, разбудив спутников, в том числе уставших Лелиану, не знавшую покоя и отдыха и не щадящую себя Махариэль… Зевран содрогнулся.
- Амелл, - чётко, протяжно, раздражённо выдал антиванец, разворачиваясь и делая шаг навстречу магу.
Вспыхнуло шариком света заклинание Деррика, ослепившее привычно передвигавшегося темноте эльфа. Зевран не позволил себе дрогнуть и закрыть лицо от света, ожидая, пока пройдёт лёгкая резь в глазах.
Убийца молчал и рассматривал мага. Видно было, что тот запыхался, пока догонял его, Аранная, но дыхание быстро приходило в порядок. Взгляд эльфа скользнул по кожаной куртке (мимоходом антиванец оценил качество столь любимого им материала; маг хорошо устроился, засранец), по шнуровке рубашки и, наконец, поднялся до лица человека. Правильные черты лица, сейчас искажённые – пока не яростью, но – подозрением, - губы даже не были растянуты в привычной ухмылочке.
Пожалуй, Зевран мог бы сказать, что Амелл был хорош.
Тяжёлым взглядом Деррик следил за ним. Какими только взглядами не был награждён убийца за свою жизнь, но этот подозрительный, буравящий, настойчивый взгляд относился к разряду самых неприятных. Он был чуть ли не физически осязаем.
Зеврану никогда не требовалось привыкать к тому, что он ниже ростом – практически всех людей и многих эльфов или эльфиек. Та же Лиена была выше его. Все переставали обращать внимания на рост, когда в ход шёл язык… во всех смыслах. Зато с каким удовольствием убийца резким движением втыкал кинжал иным под рёбра, и, пока они, согнувшись, хрипели, шептал им на ухо последние ласковые – или язвительные – слова… Араннай заставил себя отогнать из воображения соблазнительную картинку захлёбывающегося кровью Амелла.
Так что, если магу и казалось, что то, что Зевран смотрит на него снизу вверх, - преимущество, то так думал лишь он сам.
- Какое тебе дело до того, куда и зачем я направляюсь, Амелл? – с угрозой в голосе проговорил эльф.
Ему ужасно хотелось оглушить Деррика и кинуться вслед за Миркой. Каждую секунду, проведённую неподвижно, он чувствовал, что Эдукан за его спиной всё больше отдаляется, и его жалило желание догнать её. Чтобы быть рядом с ней, если на гномку кто-то нападёт.
«Когда ты успел стать таким параноиком, Зев?», - мысленно удивился он сам себе. И тут же, не раздумывая, с усмешкой ответил себе же, когда именно.
Позиция, в которой они находились, была выгодна скорее для Зеврана, чем для мага. Любой из них – дальник, а разбойник в ближнем бою чувствовал себя как порождения тьмы на Глубинных Тропах. А расстояние между ними было более чем близкое: протяни руку – и сможешь коснуться. Пока там Амелл будет творить своё заклинание… Впрочем, убийца знал, что Деррику есть, что противопоставить помимо магической силы. Видел.
Зевран отдавал себе отчёт в том, что он собирался (пусть даже только рассматривал это как вариант) делать. Обнажи он оружие против Серого Стража – и прощай, жизнь. Остальные его не простят. В лучшем случае – выгонят из отряда и запретят попадаться на глаза, а этого убийца… не хотел. Так что здесь преимущество было на стороне Амелла, и это пробуждало в Араннае злость.
«Ты мешаешь, маг», - пронеслась в голове раздражённая мысль. Но вслух он произнёс другое.
- В чём твоя проблема, Амелл?

- Я не ослышался, маг? – издевательски протянул Зевран, ехидно усмехнувшись. – Ты положил глаз на нашу принцессу?
Деррик сказал «не трогать её и пальцем». Что именно маг имел в виду, когда произносил это? То, что Амелл подозревает эльфа во всех смертных грехах (и с некоторыми из них он действительно прав), и так было понятно. Он открыто говорил о том, что убийца опасен и ещё покажет свою истинную природу, на что Зевран отшучивался, что свою «истинную природу» он готов показать любой девушке и некоторым мужчинам их отряда, уединившись с ними в палатке, но на долю мага такая сладкая участь не перепадёт никогда. Разбойник, между тем, всегда был уверен, что Дерриком управляет страх. За себя, за тех, кто успел стать ему другом; страх перед «опасностью, которая веет от убийцы за версту», - как говорила Лелиана. Бард точно так же подозревала убийцу, но при этом интриганка из Орлея скрывала своё отношение за бытовой болтовнёй да шутками и подколами.
Деррик свою неприязнь, переходящую в ненависть, не скрывал никогда. В его прямолинейности была что его сила, что его слабость.
Теперь, когда Амелл угрожал Зеврану расправой, если тот что-нибудь сделает с Эдукан, чьего имени, кстати, маг произносить не стал, разбойник был уверен, что Деррик к гномке неровно дышит.
Араннай посмотрел на человека со снисходительностью.
- А что, если я уже… тронул её пальцем?
Пусть это была неправда, Амелл этого не знал. В планах Зеврана не было намерения вывести мага из себя ещё больше, но церемониться с ним он не собирался.
Когда Деррик бесцеремонно схватил эльфа, он едва удержался от жгучего желания распороть магу брюхо. Он не мог причинить Стражу вред. И это убийцу бесило. Всё его положение сейчас было унизительным. Не в его возможностях сейчас было обнажить оружие, но в силах – уязвить побольнее.
- Уверен, что Мирка оценит твои… возможности, - выразительный взгляд. – Вот только после того, как она была со мной, сравнение будет точно не в твою пользу.
Зевран смотрел в искажённое лицо человека и криво усмехался.
- Ты нарываешься, Амелл, - холодно выдал он, когда почувствовал, что хватка человеческих рук ослабла, и, сжав запястье мага, откинул его.

От удара Амелла голову разбойника дёрнуло в сторону. В глазах потемнело: кулак сильного, тренированного Деррика, попади он в височную долю, вполне мог бы вырубить эльфа. Видно, маг, не ставивший себе целью лишить Аранная сознания, просто хотел драки.
Зеврану, привыкшему развивать высокую скорость в бою, резкое движение мага было хорошо видно. Но, ошарашенный нападением, – Серого Стража! - он даже не пытался увернуться. Вторая рука мага, удерживающая эльфа, не давала ему ни вырваться, ни упасть.
А Амелл тем временем заносил руку для нового удара. И ждать, когда она достигнет цели, Зевран не собирался. «Что ж, маг, ты сам это начал».
- Braska, - выругался эльф.
Мысли о Мирке покинули Зеврана. То, что сейчас ей, скорее всего, было плохо; то, что эльф отправился для того, чтобы помочь ей и не дать попасть в беду, отошло на второй план. Перекошенное лицо вышедшего из себя Амелла, возвышающегося над антиванцем, было сейчас главным.
Да и Деррик, судя по всему, просто поддался своему гневу. А вовсе не пытался отстоять честь Эдукан.
Мысль об оружии лишь мелькнула в голове. Зеврану очень хотелось увидеть ужас в глазах этого человека перед его же смертью. Но он понимал, что тогда дороги назад не будет. Впрочем, если дотянуться до левого сапога и нашарить там узкую толстостенную склянку с парализующим ядом… Нет, Зевран, это – крайняя мера.
Резко дёрнув плечом назад и отступив на шаг, разбойник освободился из хватки кулака Деррика. Наклонившись, он двинулся вперёд, и, добавив разворот корпуса, с силой ударил мага в солнечное сплетение.
Губы эльфа растянулись в змеиной усмешке.
Амелл же хотел драки? Он её получит.

Эльф всё время снисходительно относился к физической силе мага. Не признавать его магические способности было бы глупо: Амелл был один из самых сильных Стражей, а то, как этот человек управлялся с огненными заклинаниями, заставляя генлоков, гарлоков и прочую испорченную скверной дрянь выть от боли или испепеляя стрелы вражеских лучников, действительно впечатляло. То, что маг умеет зажигать с порождениями Тьмы не только с помощью огня, но и с помощью собственных кулаков, разбойнику тоже было известно. Но Зевран всегда полагал, что в возможной схватке между ним и Дерриком (где маг, предположим, не будет иметь возможность применить что-нибудь из своего арсенала заклинаний) преимущество будет на стороне убийцы.
В своих размышлениях он не учёл, что своего главного оружия лишиться может не только Амелл, но и убийца, привыкший к клинкам в обеих руках. Пусть за плечами в стянутых ремнями ножнах и покоятся кинжал, с которым антиванец так и не расстался со времён обучения и воспитания в гильдии Воронов, не пожелав обменять его на более хорошее оружие (благо, была возможность в Орзаммаре), да короткий и удобный в обращении меч, сейчас разбойник не мог ими воспользоваться.
Вернее, мог. Но не станет. Лишь в крайнем случае…
Так что сейчас мужчины были один на один. Полагаясь не на кинжалы, посохи и заклинания, а лишь на силу собственного тела. И Зевран совсем не ожидал, что маг окажется не хуже его. Поэтому Араннай совершил ошибку.
Пока маг откашливался, согнувшись от удара, эльф выпрямился и не удержался от самодовольной ухмылки.
- Что, перехватило дух, Амелл? Старина Зев заставит тебя… - убийца не стал договаривать фразу, а шагнул навстречу Деррику, чтобы нанести ещё удар. Но мужчина распрямился гораздо раньше, чем разбойник ожидал. Его соперник поднял голову, и Зевран оторопел от этого тяжёлого, полного ненависти взгляда мага. В следующую секунду он почувствовал, что падает, придавленный тяжёлым телом Деррика. Араннай упал на спину, на ножны с оружием; сухо хрустнула ветка, и сучок впился в правый бок. Одна рука описала полукруг в воздухе, вторая пробороздила смешанную с песком землю.
Маг душил его. Эльф осознал, что против его воли из горла вырывается хрип. Локтём Амелл давил разбойнику на грудную клетку, и тяжёлое ранение, полученное во время недавнего путешествия, отозвалось резкой, неприятной болью. Казалось, что острый птичий коготь, давно вонзившийся под кожу и уже привычный в своём стабильном неприятном присутствии, вдруг продолжил движение глубже в тело. Хрип эльфа сменился глухим стоном.
Маг продолжал сжимать горло; перед глазами разбойника темнело. Пальцы первым рефлекторным движением потянулись к рукам Амелла, давили посильнее ногтями на запястья, пытаясь разодрать их до крови, чтобы хватка ослабла. Мельком возникло сожаление, что под рукой нет острых игл.
Как в детстве… Драка. Махание кулаками едва вырвавшихся из детства подростков. На улочках Антивы, жарких и плавящихся от солнца и количества шастающих прохожих. В тех самых каморках в доме недалеко от Кожевенного квартала, где жили на первых порах новенькие и куда старшие из гильдии старались лишний раз не заходить, всякий раз, когда это случалось, едва удерживаясь от того, чтобы не зажимать себе нос из-за едких запахов. Иногда юные Вороны дрались друг с другом. Дрались за красивую вещь; дрались за еду. Дрались, несмотря на самые разные увечья, полученные в процессе жестокого обучения у Воронов. Это было выживание. Никто не смел жаловаться.
И сейчас ему надо было продолжать драться; сбросить с себя мага… вот только его лицо с горящими от ненависти глазами, нависающее над эльфом, начало плыть и проваливаться в темноту. Да ещё и эта рана в груди…
Что это? Почему знакомо пахнет кожей? «Наверное, это от куртки Амелла…».
Разбойник наугад протянул руку в сторону, зачерпнул горсть смешанного с землёй песка и, крепко зажмурившись, бросил её в лицо Деррика.

Как только разбойник ощутил, что воздух по-прежнему может попадать в лёгкие, он сделал несколько глубоких, жадных вдохов, после чего сильно и хрипло закашлялся. Руками Зевран неосознанно обхватил шею, желая убедиться, что она свободна от давления.
Он не видел сейчас, что делает Амелл, но слышал треск и хруст ломающихся веток, в которые тот, судя по всему, вломился. У убийцы есть несколько секунд перед тем, как маг оклемается и снова ринется на него.
И тут разбойник понял, что они снова оказались в темноте. В его, эльфа, стихии; маг сейчас, по соображениям антиванца, мало что мог разглядеть. И этом стоило воспользоваться.
Араннай,  предполагая, что Амелл может попытаться вслепую кинуться на него, откатился в сторону. Перекатившись на живот и уткнувшись лбом в холодную землю, он зажал себе рот рукой, пытаясь откашляться и издавать при этом как можно меньше звуков. Бок, в который впилась ветка, саднил. Когда Зевран поднимался на ноги, его плечи и спина всё ещё подрагивали в бесшумном кашле.
Разбойник обернулся на Деррика и увидел, что тот тоже вскочил с земли. Убийца неслышно зашёл магу за спину и с силой толкнул его, рассчитывая, что тот упадёт, как раз в тот момент, когда в руках у Амелла появились его магические огни.